Почему допинговые скандалы не вызывают осуждения в российском обществе?

Ржавчина

Ворсобин:

- Время пришло поговорить о спорте. Было дикое разочарование в субботу: я сел у телевизора, пытаясь получить удовольствие от очередного искрометного боя почти непобедимого Поветкина, нашего главного тяжеловеса, который уступил всего один раз в своей карьере. И то великому Кличко. Я, честно говоря, был изумлен, когда сначала пришли сообщения перед боем, что у Поветкина был найден запрещенный препарат, он же допинг. Сатрин, достаточно вредное вещество, за которое можно сразу схлопотать дисквалификацию на два года. А потом бой ни с того, ни с сего продолжился. Просто заменили человека, который должен был с ним биться. Бермейн Стиверн, канадец, он отказался биться с «нечистым», по его мнению, боксером, но наш боксер остался на ринге. И нокаутировал во втором, по-моему, раунде человека в кроссовках. Вывели человека чуть ли не из зала, боксер приехал просто посмотреть матч. В итоге оказался на ринге, где был благополучно избит.

Мне эта история сильно не понравилась, потому что она показывает, как мы успешно боремся с допингом. Нам мало скандалов в мире, того, что мы еле-еле проходим частью команд на Олимпийские игры, что нас полощут во всех европейских и мировых СМИ. И вот, пожалуйста, очередной казус. А правильно ли поступил Поветкин, оставшись на ринге? Правильно ли поступила наша российская общественность, зрители, рукоплескав победе нашего российского боксера. И мы сегодня это обсудим, моральную сторону этого дела.

У нас в студии спортивный обозреватель «Комсомолки» Павел Садков и сквозь московский пробки движется к нам Александр Гедальевич Беленький, спортивный журналист, телекомментатор. Это один из журналистов, который специализируется на боксе. И еще один известный журналист Евгений Дьячковский, обозреватель «Советского спорта». Он написал классную колонку, а для радио он прокомментировал этот матч так.

Дьячковский:

- Больше всего в скандале вокруг боев Поветкина меня удивил сам факт проведения второго боя. Мы сейчас находимся в фокусе доминговых атак на страну, как мы это называем. Мнения разделяются: кто-то называет это допинговыми атаками, кто-то логичным завершением той политики, которую мы проводили. И в этой ситуации бой спортсмена, который был уличен в применении допинга, точнее, в его анализах был обнаружен допинг, что не одно и то же с применением допинга, он получился некрасивым событием. Нас за то и шпыняют все, за отсутствие нулевой терпимости к допингу. А тут мы ее широко проявляем. 14 тысяч зрителей, фирм в праймтайм, боец с запрещенным веществом в крови. И мы радостно на это событие смотрим. Хотя сам факт положительности пробы, то один боксер явно не соответствует критериям спорта. Тем не менее, у нас это подавалось как спортивное событие. И это, конечно, было удивительно.

Должна была найтись сила… Кстати, в данной ситуации я не сторонник винить спортсмена и его промоутеров, потому что их задача – получить деньги, провести запланированное событие и так далее. Это чистый бизнес. Но должна была найтись централизованная сила, которая бы остановила это. Мне кажется, что это неправильно и антиспортивно.

Ворсобин:

- Паша, на чьей ты стороне?

Садков:

- Я вообще сижу и киплю здесь. Ты назвал этого прекрасно парня Стиверна, который уехал, человеком, который отказался драться. Он отказался участвовать в матче, который не нес за собой титул. Он приехал участвовать в титульном поединке.

Ворсобин:

- С какими комментариями он уехал!

Садков:

- Да какая разница! Я приехал драться за титул. Мне говорят, парень, этот матч ничего не решает. Я говорю: извините, я уехал. Абсолютно нормальная реакция.

Прекрасный чувак, который вышел в кроссовках…

Ворсобин:

- Сейчас ты будешь говорить, что он не «мешок».

Садков:

- Однозначно в данной ситуации он был «мешком», он был спарринг-партнером. Понятно, что он не готовился к этому бою. Это профессиональные ребята. Естественно, есть уровень Поветкина, который явно выше. И, во-вторых, парень просто не готовился к поединку.

Конечно, это было издевательство и фарс. И я не согласен с Женей Дьячковским, что нельзя винить Поветкина. Да, здесь вина и Поветкина. Нормальный человек в таком фарсе участвовать не имел права. Конечно, есть гигантская проблема с пониманием того, что надо было делать в такой ситуации. Представь, ты промоутер, вложил гигантское количество денег. И ты привез бокс в город, где не так часто происходят подобного рода крупные соревнования. И подвести 14 тысяч человек практически невозможно. Тебя просто не выпустят. Это некрасиво и неправильно.

Ворсобин:

- И ты скажешь нет даже подозрению допинга? Человек не должен боксировать, когда у его крови обнаружен допинг! Или хотя бы подозрение на него!

Садков:

- Эта мысль существует в наших с тобой головах. А в головах людей, которые заплатили за то, чтобы посмотреть какой-то там бокс, а с уровнем понимания спорта в нашей стране… Сейчас придел уважаемый господин Беленький. Пока его нет, я имею право это сказать, а в его присутствии я бы не решился. Но профессиональный бокс – это лже-спорт. Спорт без правил, без понимания четкого, где, кто и как получает эти титулы. Я назначаю тебя претендентом, ты дерешься с этим чуваком, а там еще два миллиона ребят есть, которые занимаются боксом и почему-то в этом матче не участвуют. А титул зарабатываете вы.

Это большое надувательство. И это часть этого надувательства. Если бы это было в нормальном профессиональном олимпийском спорте, я бы сказал, что это кошмар. Но так как профессиональный бокс в принципе является большим и бессмысленным шоу, то это нормально вписывается в эту систему.

Ворсобин:

- Некоторые наши слушатели с тобой совершенно согласны.

Недаром наша передача антикоррупционная. А давайте коррупцию легализуем! Ну, не можем бороться с ней! Давайте получим от нее удовольствие. Наши слушатели пишут: «А, может, допинг легализовать, как проституцию?».

Садков:

- Это старая история…

Ворсобин:

- Как ты считаешь, закончился Поветкин как боксер в этом матче?

Садков:

- Скорее всего, да. Потому что даже в этом странном виде спорта это большой кошмар, позор. Второй раз за год парня ловят на допинге. О чем мы говорим? Конечно, да.

Ворсобин:

- Я искренне считаю, что допинг – это коррупция в спорте. И те, кто принимает допинг, это жулики, особенно если они находятся в телевизоре. И мы за них отчаянно болеем.

Кстати, послушаем еще одного специалиста, который знает ответы на многие вопросы. Юрий Лоза, музыкант, композитор, который высказался и на тему допинга.

Лоза:

- Допинг в мировом спорте – это реальность, причем, самая яркая, неоспариваемая никем. Весь профессиональный мировой спорт пронизан допингом. Все жрут. Попадаются те, кто платит за дешевый допинг, потому что, как говорят специалисты, чем дороже допинг, тем труднее его выявить. Попадаются те, у кого федерация «распилила» все деньги и на допинг оставила чуть. И они пользуются дешевым, тем, что под рукой и не стараются найти тот, который не вылавливается. Беда бедных федераций. Попадаются в основном бедные.

Допинг – это нормальный медицинский препарат. Если они нужны больным… Смотрите, норвежские астматики все бегают. Они же говорят, что употребляют все эти препараты в медицинских целях. Поэтому во всем мире всегда использовался допинг. Сейчас спорт больших достижений уже немыслим, организм не выдерживает таких нагрузок, которые предлагает современный спорт. Если вы посмотрите раритетную запись теннисного матча, это очень смешно. Те результаты, которые были достигнуты в эпоху допинга, нам близко к ним не подступиться, если мы сейчас откажемся от допинга.

Нам надо пересмотреть всю таблицу рекордов.

Ворсобин:

- Паша, я не представляю, в каких условиях можно бороться с допингом на фоне такого общественного мнения.

Садков:

- Нет, люди осуждают. Ты передергиваешь немного. Конечно, разрешать допинг нельзя по миллиону причин. Самое главное – спорт должен приносить нам участие детей. А где грань, с какого возраста можно принимать или нельзя? Сразу первая проблема. Не говоря о том, что мы будем создавать официально киборгов вместо людей. И перед нами будет война фармацевтики. Многие могут сказать, что она уже происходит. Не совсем так. Безусловно, бороться с допингом надо и можно. Что нам демонстрирует ВАДА, как ни печально, мы стали во многом жертвами в этой войне, но война-то идет правильная. Война с самым негативным, что может быть в спорте – это обман. Это жулики, с которыми надо бороться.

Ворсобин:

- Какая война? Против России? Вот доклад Макларена. Там указано на Мутко, что он построил эту систему, которая дает победы на Олимпиадах.

Садков:

- Там нет этой фразы.

Ворсобин:

- Я понимаю, но там подтекст такой.

Садков:

- Основная проблема доклада Макларена. Там идет подтекст, то есть, ты читаешь его так, я так, а человек третий по-другому. Если я говорю, что это желтое, это должно быть желтым. А если это цвет, который напоминает, который я видел когда-то, все, это теряет смысл.

Прямого обвинения нет. Конечно, мы жертвы этой борьбы. Политика тут, безусловно, присутствует. Хотя бы потому, что допинговый паритет очень долго сохранялся между всеми крупными мировыми спортивными державами. Сейчас в какой-то момент кто-то, видимо, нарушил в этой безумной игре, где были расставлены определенные точки, правила. И мы имеем то, что мы имеем.

Нельзя сказать, что это война против России. Да, мы на переднем плане. Возможно, у нас и нарушений было больше.

Ворсобин:

- Алексей, слушаем вас.

- Здравствуйте! Володя, я ждал именно или вашего эфира, или Валентина. У меня много сомнений. Начнем с того… То, что против нас и тот, кто уехал в Америку, тот предатель, я невольно думаю: елки-палки! Для нас Сноуден и второй, который за границей, для нас они герои, что выложили все эти с интернета данные политические и экономические. А эти у нас, значит, сразу враги.

Смотрите, сомнение какое. Летом заявили о том, что практически у всех наших медалистов олимпийских и мировых по ходьбе, мордовская какая-то знаменитая школа, они же все попрятались, никаких оправданий! Раз, и исчезли!

Дальше. Что меня беспокоит? Вы сказали, что сели и телевизор… Я невольно про себя думаю, я сяду смотреть футбол, с внуками в Самаре мечтаю сходить она футбол и вдруг нам привезут наших братьев-белорусов, друзей-азербайджанцев и прочих, а остальные все разъедутся? И главное! Никого у нас не наказали конкретно. Хотя наверняка это есть. Вы покажите всему миру, вот у нам подлец, который вор! Квартиры, автомобили и прочее! Вот бы его наказали!

Ворсобин:

- Понял вас. Спасибо!

- А у нас в студии Александр Беленький, спортивный журналист и телекомментатор. Я вас давнишний поклонник, читал «Спорт-Экспресс», ваши прекрасные репортажи о боксе. Как вы отнеслись к бою Поветкина?

Беленький:

- Я был удивлен тому, что состоялся бой-подмена. Это впервые на моей памяти. Знаете, к тому моменту я потерял способность удивляться, потому что абсолютный шок был допинг-пробы. Это получилось так, что мне кто-то рано утром позвонил и сказал, будь готов, у Поветкина положительная допинг-проба на остарин. Я знал, что это за препарат, потому что на нем ловился не так давно Лучан Бутэ, канадский боксер румынского происхождения.

Ворсобин:

- Те комментаторы, которые защищают Поветкина, наших спортсменов, часто у них такая версия: он был под пристальным вниманием антидопинговых служб. Это было плановое обследование. Каким нужно быть дураком, говорят комментаторы, когда ты находишься под лупой, зачем-то принимать допинг?

Беленький:

- Эти комментаторы плохо знают мир спорта. Причем, любого. Каждый человек, а я говорил с десятками людей частным порядком. Вы бы удивились именам, если бы я их назвал.

Ворсобин:

- Как обещают специалисты, к концу декабря будут вскрыта вторая пробирка. И будет уже точно известно, принимал ли Поветкин допинг. Что лучше для российского спорта? Чтобы эта проба была положительная или отрицательная?

Беленький:

- Кстати, нокаут был в шестом раунде. Это мелкая поправка.

Вы зрите в корень. Вопрос мне ваш очень понравился, а ответа на него я не знаю. Дело в том, что, учитывая то, что 90% того, что проба В будет такой же, как и проба А, до этого не доводить. Я думаю, что имел место какой-то косяк команды. Я все время повторяю одно: у боксера нет ни образования, ни времени вдаваться в подробности фармаподдержки. Она в абсолютном большинстве случаев никакой не допинг, это всякие восстановительные препараты, витамины, их там очень много. Нужно искать какое-то компромиссное соглашение, нужно, чтобы срок дисквалификации был как можно меньше для Поветкина. Если вскроют пробу В, то год-два обеспечены.

Ворсобин:

- Он закончит карьеру.

Беленький:

- Да. скорее всего. Нужно не лезь в бутылку.

Ворсобин:

- Почему Мутко и наши главные спортивные функционеры сразу же не осудили, не вышли с теми же словами, что и журналисты, дескать…

Садков:

- А когда они выходили, Володь? Хоть раз назови случай, чтобы они вышли и сказали: ребят, мы виноваты, фигня вышла, исправимся.

Беленький:

- Золотые слова.

Садков:

- То ли воспитания нет, то ли понимания, то ли общество этого не требует. По-моему, это самая большая проблема спорта. А проба В? Не знаю, удастся ли на фоне нынешних скандалов выпросить минимальную дисквалификацию? Думаю, нет. На мой взгляд, пробу В вскрывать надо. И если вдруг она окажется, оправдает Поветкина, это будет успех. Хотя, согласен, там шанс минимальный. Будет хорошо для нашего спорта любой оправдание спортсмена. Другой вопрос, к сожалению, его не состоится, по-моему.

Ворсобин:

- Виктор?

- Здравствуйте! Вы недавно ездили по России на электричке, да? Как считаете, большинство не интересуется спортом. А мне лично большой спорт на фиг не нужен, скажем так. Тем более за государственные деньги. За бюджетные. Как вы считаете, это интересно большинству россиян?

Ворсобин:

- Скорее, большинству неинтересно. Просто посмотреть за пивом. А вот честный ли это спорт? Это волнует вас или нет?

- Так тем более. Есть люди советские, например, Александр Мальцев, который все время играл в одной команде. И на фоне того, что мы к этому привыкли, какой-то патриотизм командный, а тут туда-сюда ходят. Для меня это натуральная пародия!

Ворсобин:

- Спасибо. В самом деле, почему наши власти не осмеливаются громко сказать: прекратите пить химию! Давайте играть честно!

Беленький:

- Это касается не только спорта. Это по любому поводу уход в несознанку с воплем «а ты докажи!». То, что доказать стало можно почти все, что угодно, что мы этим себя дискредитируем, что надо менять в головах что-то не только у спортивных чиновников, кто ими руководит. Это все понимают, кроме тех, в чьи головы надо вносить изменения.

Ворсобин:

- Трехкратный чемпион мира Павел Ростовцев выразил мнение, что до пинговый скандал с российскими биатлонистами, а завтра собираются огласить список из 321 российского спортсмена, им ожжет грозить снятие со всех соревнований. И Россия может лишиться соревнований по биатлону.

Мы подошли к какой-то черте. Мы не учимся на своих ошибках. Что будет завтра? Не случится ли завтра биатлоновый скандал?

Беленький:

- Я с биатлоном дружу, потому что я дружу с Димой Губерниревым. Я довольно мало знаю этот вид спорта. Это будет трагедия. Еще один облом в течение короткого времени.

Предыдущий звонок был, а у меня комментарий. Нам меньше всего нужны скандалы в мире спорта, потому что у нас не спортивная страна. И этот человек говорил сущую правду. Я никогда не забуду, как я приехал в Дотрмунд как-то. Еду от вокзала до отеля. Город вымер. Я спрашиваю таксиста: а что случилось? Рано еще даже для Германии спать ложится. Как же! Этап Кубка мира по прыжкам с трамплина. Он мне сказал, как идиоту. Я вот не понимаю, что сейчас вся Германия сидит о телевизоров.

Нам надо поднимать интерес, а у нас такое вот.

Ворсобин:

- Мы слушаем Алексея.

- Здравствуйте! Я согласен с Лозой, что допинг принимается всеми. Не надо осуждать спортсменов. Мы же радуемся их победам. Просто я считаю, что недоработка спортивного руководства, которое тот же мильдронат, а у американцев есть подобный препарат, а он не входит в список запрещенных. Надо лоббировать свои препараты, которые не являются допингом.

Во-вторых, увеличивать свое присутствие в спортивных федерациях, потому что надо принимать решения в пользу наших спортсменов. Я считаю, что надо искать выход.

Ворсобин:

- Спасибо. Кстати, европейцы и американцы легко пользуются такими обходными маневрами, когда они получают от ВАДА согласие на применение запрещенных препаратов. Они получают по рецептам разрешение. И ВАДА сильно нервничала, когда хакеры вскрыли эту базу. И выяснилось, что допингом балуется почти весь мир, но разрешенным.

Беленький:

- Совершенно верно. Кто нам мешает этим пользоваться?

Садков:

- Это вопрос, который всех сейчас волнует. Нет на это ответа. Что мешало тому же Мише Алояну получить то самое разрешение на то самое лекарство? Абсурд этой ситуации в том, что они подали заявление на применение этого препарата чуть ли не на неделю-две позже, чем надо. Идиотизм! Кто должен этим заниматься? Миша Алоян? Спортсмен? Огромная команда. Гигантское количество чиновников. Извините, у нас министерство спорта есть. В какой стране еще?..

Беленький:

- У кого есть более многочисленные команды по любому виду спорта, где туча дармоедов на одного спортсмена? Но нет человека, который может проследить этот момент.

Садков:

- Вовремя отошлите факс. Мне рассказывали анекдотические истории. Перед Одимпиадой, когда вскрывались очередные допинг-случаи. И просто звонок от президента олимпийской федерации, руководителя: слушай, у вас там проблема? Срочно свяжитесь с вашим руководителем международной федерации. А кто, говорят? А как его фамилия? Они даже не знают, кто ими руководит в мире! Это абсурд!

Ты говоришь, что мы переступили черту. Я назад оборачиваюсь. Этих черт было штук пятьдесят за последний год. Этого не может быть? Может!

Ворсобин:

- Точка невозврата пройдена?

Садков:

- У меня ощущение, что да.

Беленький:

- У меня тоже такое ощущение.

Ворсобин:

- И Поветкин еще несколько месяцев назад попался на мельдонии!

Беленький:

- Там была возможность хоть что-то доказать! А здесь остарин, препарат, приравненный к анаболическим стероидам. Очень мощный.

Ворсобин:

- Послезавтра после второй части доклада Макларена Россию угрожают лишить соревнований по биатлону. И в списках на дисквалификацию стоит 1 наш спортсмен.

Вот наш слушатель пишет: «Почему вы считаете, что допинг был?». Вот история с Поветкиным. Эту пробирку вскрывали в США. И обследовали американские лаборатории. Наш слушатель правильный вопрос задает. Факты во всем мире, им не стоит верить. Особенно если они, по мнению нашей аудитории, во враждебных странах. Почему мы должны верить, что мы принимаем допинг? Имеется в виду наши спортсмены. Кстати, и доклад Макларена подозрителен. Это тоже представитель страны, которая относится к нам недружественно.

Беленький:

- Начну с косвенных доказательств. Ради Поветкина на такую серьезную фальсификацию в Америке никто бы не пошел, потому что кого спасать? Стиверна? О котором все забыли и который никому не нужен. Это была последняя возможность Стиверна заработать хорошие деньги за бой. Он давно катится с горы. Он не американец. Он канадец. Это невостребованный спортсмен. Даже Уайлдер не Саул Альварес, который может за бой 50 миллионов получить. Нет, у него гонорар 4 миллиона, по-моему. Это была мечта его жизни. Не стали бы спасать. И он сам не стал бы спасаться таким образом.

Те, кто кричат, что не те люди писают в пробирки. Я, конечно, понимаю, но они забывают, какое количество американцев попало туда, причем, действительно, моих друзей. И как я с ними потом беседовал на эту тему. Они частным порядком дурака не валяют.

Ворсобин:

- А Поветкин не мог боксировать без этого препарата? Или он вообще сидит на химии?

Беленький:

- Я не знаю. Я не занимаюсь вот этими делами. Со времен его боя с Кличко, я, как известный друг братьев Кличко, я как-то там далеко держался от этого. Я не думаю, что он плотно сидит на химии. Но я думаю, что там есть люди, которые должны разбираться. Мы не будем строить из себя тут гимназисток, делать вид, что мы не знаем, что люди там принимают допинг. Черт возьми, я профессионал немножко. Я посмотрел. И могу сказать, что не только человек жрет или не жрет. Я примерно могу сказать, что он жрет.

Ворсобин:

- Даже так?

Беленький:

- Я могу сказать не название препарата, а группу препаратов. Когда человек жрет анаболики последнего поколения, то это видно. Есть люди, по которым не скажешь.

Ворсобин:

- И Евгений Дьячковский высказал свое мнение по поводу того, почему Россию ловят на допинге.

Дьячковский:

- В тех заявлениях, которые сейчас звучат и в докладе Макларена, и ВАДА, я нигде не встречал мнения только потребления допинга. Или только в том, что Россия потребляет, а остальные нет. Обвинения звучат в основном в государственной системе потребления допинга. Это нам инкриминируют. Если бы речь шла о единичных случаях, то вряд ли были бы дисквалифицированы целые федерации и даже целые сборные, как легкоатлетическая перед Олимпиадой. Я так трактую заявления Запада. Главная претензия к России – допинг укрывался на государственном уровне, существует государственная система поддержки допинговых дел.

Это карается везде. Но никто не говорит о том, что в Норвегии, в США или в Германии существует государственная система по укрыванию положительных допинг-проб. А мы пока внятных ответов на это не даем. Это никак не опровергаем.

Ворсобин:

- А что делать дальше? Если это государственная система, как быть дальше?

Беленький:

- Я знаю Женю как выдающегося специалиста, в том числе, и в этой области. И, к сожалению, я ему верю как глубоко порядочному человеку и специалисту. И то, что я знаю…

Садков:

- Женя сказал, что нам это инкриминиртуют, но он не заявил, что это так оно и есть.

Беленький:

- Он сказал, что это очень трудно опровергнуть, когда такой массовый характер.

Садков:

- Самая большая проблема не в том, что наши руководители готовы признать какую-то вину даже отдельных структур, не говоря о целой государственной истории. Но попавшиеся структуры мы не наказываем. И это плохо. Но хуже что? Отсутствие нулевой терпимости. Отсутствие того, что мы ради того, чтобы победить, готовы на все. Мы в душе себя оправдываем: если сейчас Овечкин накачается и разорвет канадцев, мы скажем: молодец!

Беленький:

- И все равно, что он сожрал!

Садков:

- Глубоко по барабану! Ел или не ел что-то. надо с мозгами работать не только нашему руководству, но и всем нам.

Беленький:

- Руководство из нас вышло. Это не инопланетяне.

Садков:

- Если честно, иногда кажется, что инопланетяне. По менталитету это те же мы. И победа любой ценой – это наш принцип с незапамятных времен.

Садков:

- Что хорошо в войне, не очень хорошо в спорте.

Беленький:

- Это все-таки не война. Тем более сейчас.

Ворсобин:

- Какой первый шаг? Покаяние?

Беленький:

- Хотя бы перестать покрывать всех подряд просто потому, что наши. И вопреки любой очевидности… Я живу половину времени не в России. Поверьте, нет ненависти к России! Нет! И к русским нет ненависти. Нормализуется и устаканится все.

Садков:

- Вспоминая тот же чемпионат Италии по футболу после гигантских допинговых скандалов, наказаний, футбол любят, верят, люди пошли на стадион, хотя очень опасались, что это убьет футбол.

Беленький:

- Именно так.

Ворсобин:

- Спасибо!