Премия Рунета-2020
Чита
-7°
Boom metrics

Уинстон Черчилль: «В шкале природы русские стоят ниже орангутангов»

Для продвижения по карьерной лестнице политик использовал ненависть к России

В эфире радио КП историк Кирилл Андерсон рассказывает ведущему Михаилу Антонову, почему Черчилль Февральскую революцию в России воспринял на «ура» и отчего в его карьере было больше поражений, чем побед.

Антонов:

– История за пределами учебников. Серия программ, посвященная Уинстону Черчиллю. Кирилл Андерсон, кандидат исторических наук, доцент факультета политологии МГУ у нас в гостях.

Андерсон:

– Здравствуйте!

Антонов:

– Кирилл Михайлович, мы поговорили о становлении, о том, как Черчилль был в политике, о том, что такое викторианская Англия.

Итак, октябрьская революция или октябрьский переворот в России. 1917 год. И неожиданно вместо Российской империи появляется новая республика. В последствие она превратится в СССР. Что делает Черчилль?

Андерсон:

– Давайте сделаем так, чтобы восторжествовала историческая правда. Российская империя распалась не в октябре, она распалась в феврале. И февраль 17-го года Черчилль воспринял весьма благостно, как и большинство англичан, по нескольким причинам. Во-первых, Россия, которая была союзником Британии по Антанте, приобретает европейский лоск, цивилизованность и становится демократической республикой.

Антонов:

– И это говорит человек, который живет в монаршей…

Андерсон:

– В конституционной монархии.

Антонов:

– … который видел, как правила Елизавета, король Эдвард.

Андерсон:

– Елизавету до конца он не видел. Он умер раньше. В 65-м году. Елизавета Первая – это шестнадцатый век.

Нет. За Россией следили. Февральскую революцию восприняли на «ура». Россия становится европейской. Самодержавие вышло из моды, это уже моветон. Плюс Россия теряет влияние в прибалтийских краях, на Востоке. Ей не до этого. А это те куски, на которые британская империя может спокойненько рассчитывать.

Октябрьский переворот и приход к власти большевиков, то здесь несколько другая ситуация. Черчилль задолго до Октябрьской революции был настроен антисоциалистически. Слово «коммунизм» в Англии тогда редко употреблялось. Еще до вступления в политику он написал роман «Саврола». В некоей вымышленной стране у власти стоит жесткий диктатор. Народ поднимает мятеж, скидывает диктатора. Они достигают свободы. Но здесь появляются ужасные социалисты, которые хотят установить свою диктатуру. И мужественный и решительный журналист Саврола спасает страну от этой напасти.

Он не читал Маркса. Не был знаком с его учением. Но инстинктивно все, что связано с социализмом, для него было как отрава для мыши. Это его раздражало. Причем, вот английский стиль мышления… Как бороться с социализмом. Мягко задушить социализм, перехватив инициативы в проведении социальных реформ. Британская империя будет спокойна, если ее народ будет свободен, образован, сыт. И отсюда многие вещи, которые предлагали английские социалисты, в частности, Роберт Оуэн, они были проведены в жизнь. После смерти Оуэна они были проведены английскими консерваторами и либералами. В большей степени консерваторами.

Антонов:

– Наверняка и Черчилль, и парламент знали, что на революции в России большевики останавливаться не собираются. Наверняка видели, что происходило в Германии.

Андерсон:

– Здесь получилась своеобразная ситуация. К большевизму, как к самой дикой форме социализма и коммунизма, распространяемому только среди дикой нации, а к ней Черчилль относил и Россию… По заметкам одного из его секретарей, это было, правда, в 42-м году во время его первого приезда в СССР, он был раздражен встречей со Сталиным. И тем, что Сталин не изъявил ему должного пиетета, как представителю самой крупной в мире империи, когда-либо существовавшей. И он сказал буквально следующее: «Мне правильно говорили, что русские не являются человеческими существами. В шкале природы они стоят ниже орангутангов».

Антонов:

– Ай да Уинстон, ай да сукин сын!

Андерсон:

– И только среди такой дикой нации большевизм и может распространиться. И отношение к российской революции было связано еще с послужным списком самого Черчилля. Первое место, которое он получает, а это место заместителя министра по делам колоний. Затем он становится министром торговли. В 1911 году он становится министром внутренних дел. Причем, здесь не все бесспорно: с одной стороны, он способствует принятию фабричного законодательства, социальное страхование среди рабочих и так далее. Он категорически выступает против предоставления женщинам избирательных прав, за что суфражистки, это поборницы женского равноправия, на него даже с зонтиками нападали. Он применяет против забастовщиков войска, причем, стреляют они боевыми патронами. В одном случае было 9 или 10 раненых и один человек погиб.

Антонов:

– И все это сходило с рук?

Андерсон:

– Он был министром внутренних дел к этому времени. Плюс ему принадлежала инициатива закона, который не был принят, о принудительной стерилизации умственно-неполноценных. Чтобы британская раса, не дай бог не выродилась.

Антонов:

– Такое ощущение, что вы сейчас про Геббельса рассказываете…

Андерсон:

– Отношение Черчилля к Геббельсу и к Муссолини – это особый разговор. Муссолини он очень ценил за то, что он сумел урезонить рабочее движение в Италии.

Антонов:

– По сути, он восхищался фашизмом?

Андерсон:

– Не нацизмом, а фашизмом. В 32-м или в 33-м году он пишет о Гитлере. Есть книга «Мои великие современники», в том числе и Гитлер. «Гитлер компетентный, хорошо информированный чиновник с прекрасными манерами и обезоруживающей улыбкой. Дай бог, чтобы он пошел на Восток. Если он пойдет на Запад, то, конечно, это будет ужас».

Антонов:

– Сколько там оставалось до начала официального объявления войны Германией Великобритании?

Андерсон:

– Шесть лет.

Антонов:

– Они встречались или он…

Андерсон:

– Они не встречались.

Антонов:

– Просто я хотел спросить. Вот эти высказывания Уинстон Черчилль делал, видя кинохронику, читая прессу? На расстоянии?

Андерсон:

– Да. Он с Гитлером не встречался, не общался.

И когда началась Первая мировая война, он достигает довольно высокой ступени. Он становится лордом Адмиралтейства, военного ведомства. Для моряков, конечно, когда во главу поставили бывшего кавалериста, это немного несуразно. Но, в принципе, он с ними управился, потому что был человек жесткий. И мог поставить по струнке. Как морской министр, он сделал много, в том числе в развитии флота. Но у него была одна страсть. Ему хотелось быть на первых ролях. Во время обороны Антверпена он переплывает в город, хочет взять на себя руководство обороны от наступающих немцев. Считает, что всей армией мог управлять совершенно спокойно. Но немцы не знали, что он такой герой. Поэтому спокойно взяли Антверпен. В 15-м году происходит первая трагедия в политической карьере Черчилля. Если посмотреть число поражений, ничьих и побед, как у боксеров, то, думаю, что у Черчилля результат был бы отрицательным. У него было очень много серьезнейших поражений. И не такое количество больших побед. Тут все зависит от того, как освещать то, что происходит. И поскольку он сам освещал себя, и очень удачно, то у него это получалось.

Так вот, в 15-м году, а он в ту пору лорд Адмиралтейства, у Черчилля возникает идея открытия второго фронта против Германии. Мало того, что Россия воюет… Идея совершенно фантастическая. Он художник, а художники иногда начинают завираться. Высадить десант в районе Дарданеллы в Галлиполи, а это недалеко от Константинополя, разгромить быстрым ударом Турцию, тем самым лишив Германию ее союзника на Востоке. Тут понятно, что Ближний Восток и прочее, это зона английского интереса. Тем более что Черчилль, как лорд Адмиралтейства, добился перевода кораблей военно-морского флота с угля на нефть, на мазут. Хотя мазута своего в Англии не было, его надо было экспортировать. Все равно, это была выгода, но это делало зависимым Англию от поставок нефти с Ближнего Востока. Отсюда – Турция. Подавалось это все по-другому. Не потому, что важны источники нефти, а потому, что, ударив по Турции, разобьем быстренько. И Германия сдастся, прекратит сопротивление.

Время было выбрано неудачное. Это было время штормов. Продумано было неудачно. Операция началась не внезапно, а по приказу Черчилля там сначала проводили артобстрел и рассекретили себя. Шесть броненосцев были потоплены в первые два-три дня, нарвавшись на мины. В общей сложности в этой операции погибло, и было ранено 250 тысяч английских солдат. Это была самая большая катастрофа британская во время Первой мировой войны. А поскольку он был лордом Адмиралтейства, то, естественно, что ему пришлось уйти в отставку. Он считал, что он конченый человек. Причем, даже с его сыном какие-то из ребят, у кого отцы погибли там, они выражали свое негодование и ненависть к ребенку. Не подавали руки и так далее. Черчилль впал в депрессию. Естественно, он вылетел из политической жизни. И тогда он потихоньку начинает заниматься живописью. Кстати, потом будет писать статьи о технике живописи. И очень неплохие, грамотные. И в том же 15-м году он отправляется в Европу уже в чине майора, просто по собственному желанию. Ему предлагают чин по генералу и бригаду. Но он скромно останавливается на батальоне. За это время его жена, а она была шотландка, энергичная и сильная женщина, она готовит, расчищает почву для его возвращения в политику. Плюс к этому комиссия выяснила, что не он один виноват, а и другие, и в 17-м году он получает пост министра вооружений. Технический и не очень значительный пост, даже не входящий в кабинет министров. А после окончания войны в 19-м году он получает назначение на пост военного министра. Он уже член кабинета. Это как получить назначение главным пожарным в Сахару, где кроме песка ничего нет. Война кончилась. А тут пост такой.

И здесь начинается его война. «Мы победили немецкую угрозу, но есть еще более страшная угроза. В этой варварской стране, где захватили власть большевики, которые национализировали женщин, обобществили. Топят в крови…».

Антонов:

– Надо просто посмотреть карикатуры на молодую советскую республику, которые появлялись в английской прессе тех лет. 20-е годы. Там Троцкий по трупам младенцев взбирается… Весь в крови. И так далее.

Андерсон:

– И даже появляется идея использовать побежденную германскую армию для борьбы против России. Эту идею поддерживает маршал Фош, один из творцов победы с французской стороны. Они в этом отношении схожи с Черчиллем. И Англия ввязывается в гражданскую войну, потому что в конце 17-го года уже были первые английские военнослужащие в Мурманске и Архангельске, поскольку там находились склады военно-морских сил Британии. Потом прислали еще контингент 20 тысяч человек. И Черчилль активно поддерживает и интервенцию, и белое движение. Причем, он настолько в этом вошел, что в 19-м, когда Деникин наступает на Москву и уже кажется, что Москва вот-вот падет, он говорит: «Я бы поехал в Москву в роли как бы посла, чтобы помочь русским написать конституцию». Но Деникин не дошел.

Антонов:

– Получается, что для дальнейшего своего продвижения по карьерной лестнице, господин Черчилль использовал ненависть к нашей стране?

Андерсон:

– В общем, да. Причем, Ллойд Джордж в какой-то момент пытался его урезонить. Он говорил, что «чем больше мы будем втягиваться в борьбу с большевиками, тем сильнее большевизм будет развиваться у нас в Англии». Потому что поддержка со стороны английских рабочих была достаточно значительная. Война кончилась. Товарищи английских солдат уже вернулись домой. А прекращение войны – это сокращение производства. Сокращение производства – это сокращение рабочих мест. И кто первым добежал, тот первым ухватился. Начинаются волнения. Французам вообще эскадру пришлось из Одессы увезти. У англичан начинаются волнения. И, потратив порядка 200 миллионов фунтов стерлингов на поддержку белого движения, Черчилль ничего не добился. Он профукал деньги. Ему это ставили в вину. Тем более, что интересы английских промышленников, им все равно, кто у власти. Большевики или демократы, неважно. Есть торговля – будет дружба. И они были заинтересованы в русской экономике, тем более, что английских инвестиций там было достаточно много. Тут еще и попытки концессии…

Он проиграл эту войну. И вынужден был уйти в отставку с поста адмиралтейского. Это была одна из первых его неудач.

Антонов:

– Несмотря на все неудачи, врагов-то у Черчилля и в Англии было предостаточное количество, постоянно удерживаться на плаву… Благодаря чему?

Андерсон:

– Он мог быть полезен. Он был как танк, внедрение которого его заслуга, кстати, как военного министра. Это машина разрушительной силы, которая может принести пользу. Но она может быть и опасна, особенно, если танкист не видит, куда ее ведет. У него это иногда случалось.

Антонов:

– Ну что же, очередная часть, финальная серия по Уинстона Черчилля, об этом мы продолжим через некоторое время. Спасибо!

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>