Неопубликованное интервью с Эдуардом Лимоновым: О перешитых платьях, глянцевых журналах и обвинениях в фашизме

Его образ был многолик, и даже, скорее, многопланов. Приставкой к его имени выступало то «писатель», то «авангардист», то «журналист», то «национал-большевик»

Фото: EAST NEWS

Интервью с Эдуардом Лимоновым, выдержки из которого мы приводим, было записано с Лимоновым 14 лет тому назад. Это был период, когда о нем говорили особенно много. А с «Комсомольской правдой» он даже судился.

Его образ был многолик, и даже, скорее, многопланов. Приставкой к его имени выступало то «писатель», то «авангардист», то «журналист», то «национал-большевик».

В суждениях он был резок и радикален, а тексты его, равно как и поступки, и сегодня вызывают реакцию от совершеннейшего неприятия до определенного уважения.

- Эдуард Вениаминович, о вашей партии в российской прессе иначе теперь и не пишут, кроме как об антисемитской.

- Уверяю вас, что никогда я трагедию европейского и мирового еврейства не отрицал, никогда об этом не писал. Это часть огромной кампании против меня. Первым в ней «Московский комсомолец», в которой автор пишет, что в России существует гламурный фашист Лимонов, который ведет различные рубрики во многих глянцевых журналах, распространяя идеи сегрегации и т.п. «Таким людям, – пишет он. – нельзя давать возможность печататься». Как вам это? В отношении такого человека, первым написанным романом которого был «Это я – Эдичка!». Ради иронии или сарказма уже можно вспомнить об этом. Как меня только не называли – и гомосексуалистом, и фашистом, и кем угодно…

- Не кажутся ли вам серп и молот на флаге НБП (запрещено в РФ) призраком коммунистического прошлого?

- Сегодня эта символика кажется неудачной. Мы – продукт истории, прошлых битв, и надо принимать во внимание, что наша символика принималась в 1993 г., когда шла настоящая братоубийственная борьба между так называемыми демократами и патриотами, которых считали красно-коричневыми. А победила третья сила – мертвое чиновничество, мерзавцы, у которых нет вообще никаких убеждений. Если бы НБП создавалась сегодня, то, конечно, я бы и партию назвал по-другому, и флаг бы изменил. Недавно мы уже выходили на демонстрации с черными флагами, дабы как-то, не отступая от своей символики, постараться ее изменить и не раздражать людей.

Я всегда с определенной дистанцией, порой даже с юмором относился к обвинениям в мой адрес в фашизме, в гомосексуализме, но то, что пошло сейчас, меня беспокоит. Хотел бы, чтобы все понимали, что все нападки против меня – это часть борьбы против моей партии. И все обвинения против меня ничего под собой не имеют.

- С чем связано ваше сотрудничество с такими глянцевыми, гламурными журналами в которых вы ведете свои колонки?

- Все просто: я – писатель известный, а таковых пытаются заполучить в авторы дорогие журналы. Все писатели во всем мире всегда стремились работать для подобных изданий. Достаточно вспомнить Скотта Фицджеральда, который гордился своими большими гонорарами в толстых журналах. От написания книг – доход непостоянный и непрочный, а журналы платят хорошо, обеспечивают определенный уровень жизни.

Ирина Врубель-Голубкина в платье работы Эдуарда Лимонова.

- В первом московском периоде вашей жизни вы зарабатывали на жизнь в т.ч. и шитьем. Супруга теперь уже израильского художника Михаила Гробмана Ирина Врубель-Голубкина не только хранит несколько десятилетий в своем гардеробе сшитое ей вами платье, но и до сих пор иногда выходит в нем в свет. Когда в последний раз держали иголку в руках?

- Я всегда это делал по нужде. Последний раз я шил в американский период своей жизни. Лишился там работы. Это был 1978, кажется, год. И вот супруга художника Алекса Либермана, протежировавшего в своего время Сальвадора Дали, давала мне перешивать свои платья, а также наряды своих подруг. Но, как мне казалось тогда и как кажется сейчас, все это ей было не нужно. Дама она была более чем обеспеченная, просто ей хотелось мне помочь. Либерманам было неудобно просто так предлагать деньги, вот они мне и помогали таким образом.

ПАМЯТЬ

Захар Прилепин: Лимонов воспринимал себя как мировую справедливость

- Захар, ушла эпоха?

- Конечно, мы все сироты, мы все воспитаны Дедом, мы все его дети. Вообще его присутствие, его ругань несусветная, по моему поводу в том числе, она, конечно, была отличным мобилизационным ресурсом для меня. Я, прямо говоря, работал на то, чтобы он меня видел, чтобы он наблюдал. Я знаю, что он менял свои мнения касательно многих вещей, многих товарищей. Мне бы хотелось, чтобы он меня однажды оценил и сказал: ну да, да… Без этого мне, конечно, будет тоскливо. Но, безусловно, я занимаюсь его делом, продолжаю его дело и считаю себя его учеником. И горд этим, никогда от этого не отказывался. (подробности)

Олег Кашин про Эдуарда Лимонова: Он поднял флаг над Севастополем за 20 лет до того, как туда пришел российский десант

Наверное, каждый второй некролог будет озаглавлен «Да, смерть» — у его партии была когда-то такая кричалка. Я бы назвал прощальное слово о Лимонове наоборот — «Нет, жизнь». Прозаик и человек, бывший воплощением той жизни, о которой, по крайней мере, подсознательно мечтает каждый. О нем часто говорили, что он пишет не столько книги, сколько свою биографию, и основное его произведение — это прожитые им на наших глазах годы, когда он то воевал, то митинговал, то ругался с кем-то. Захару Прилепину повезло — он оказался последним, с кем ругался (красиво, увлекательно, жестко) Лимонов. Быть примечанием к Лимонову — честь (подробности)

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Биография Эдуарда Лимонова: "убежденный антисоветчик" и борец за возвращение Крыма

Через три недели после своего 77-летия умер писатель, поэт, создатель Национал-большевистской партии (запрещенной в России) и глава партии «Другая Россия» Эдуард Лимонов. (подробности)

Пять книг Эдуарда Лимонова, которые стоит прочесть

Ушел из жизни классик русского литературного постмодернизма Эдуард Лимонов. Его имя в одном ряду с Венедиктом Ерофеевым, Владимиром Сорокиным и Сашей Соколовым. Как это часто бывает с писателями, после их кончины книжные магазины выставляют на самое видное место тексты автора и заказывают доптираж. Знают, что проснется читательский интерес. (подробности)