Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+4°
Boom metrics
Звезды26 мая 2017 23:00

Андрей Битов: Хочу успеть дожить жизнь, не допортив ее до конца

27 мая свое 80-летие отмечает писатель Андрей Битов. Его «Уроки Армении», «Пушкинский дом» — давно стали классикой нашей литературы, а сам автор – основоположником советского постмодернизма
Марина СМИРНОВА
Фото: из личного архива Марины СМИРНОВОЙ

Фото: из личного архива Марины СМИРНОВОЙ

Специально для КП с юбиляром поговорила филолог и Председатель фонда "Живая классика" Марина Смирнова.

Я познакомилась с Андреем Георгиевичем, будучи студенткой филологического факультета. Воображая себя начинающим писателем, что довольно часто случается со студентами-словесниками, принесла свои рассказы моей научной руководительнице Наталье Герасимовой. Она оставила эти опусы на пианино, где их и обнаружил ее муж, Андрей Битов. Больше всего в ту первую встречу я удивилась тому, с каким вниманием он прочитал чужие, наивные, случайно оказавшиеся под рукой тексты, с каким великодушием их обсуждал.

- Андрей Георгиевич, помню, как мы отмечали ваше семидесятилетие. Сколько народу было! Любите, когда Вас окружает много людей?

- Я всегда был человеком малых компаний. То есть я не хотел быть изгоем, белой вороной, но мне нужен был всегда один или два друга, если судить по школе или по молодости.

- Говорят, что с возрастом у человека становится всё меньше и меньше друзей.

- Это так.

- Но лучшие друзья-то у вас были?

- Знаешь, я считаю, что все выживание советского времени обусловлено дружбой. Я к 75-летию издал книжку «Багаж», и там своих друзей перечислил. Резо Габриадзе, Юз Алешковский, Михаил Жванецкий… Про Беллу Ахмадулину говорить нужно отдельно… Она у меня входит первым номером в книгу «Багаж». Это абсолютно признаваемый мною поэт.

Так получилось, что её в 80-летие толком не вспомнили из-за смерти Евгения Евтушенко…

- Вы, в основном, с писателями дружили?

- Не только. С сорок четвёртого года был у меня друг. Один. Нам было по дороге вместе идти из школы домой через улицу на Аптекарском острове… замечательный Валерий Григорьянц: физтеховец, компьютерщик, организатор конгрессов… Были у меня и другие друзья не писатели, но с ними судьба разводила. Уплывали они в свою профессию. А были и такие, кого я соблазнил в писательство. Например, Виктор Дольник, который был для меня учителем, а стал замечательным писателем. Отличная его книга — «Непослушное дитя биосферы». Или вот архитектор Саша Великанов – тоже сейчас издаёт книжечки…

- Писательство — заразная штука.

- Нет, не заразная… Писательство — противное штука, если оно становится профессией человека. Оно может быть только хобби, только в удовольствие.

- Ваше поколение называют шестидесятниками, кажется, Аксенов придумал этот термин…

– Нет, я думаю, термин специально ввели, чтобы расчертить, отделить нас... Это идеологический прием такой. Понятие «шестидесятники» возникло не когда Хрущев был, а когда его, шатавшегося, как зуб, скинули. Это было в 1964, а до этого, с момента двадцатого съезда и реабилитации у народа было 8 лет надежды. И на этой надежде выплеснулась огромная сила. Даже спортсмены в те времена выступали как впервые. Это был период, который совпадал с моей молодостью. А молодость всегда как-то немножко повкуснее, поскольку тут и секс, и дружба, и пьянство, и всё, что угодно, и драки, и странствия – всё это в клубке, ещё не растраченных сил.

- Расскажите немножко о своей семье.

- У меня семья была дореволюционная. Это не значит, что она была против строя, но она сохранила дореволюционный облик, приблизительно тот, который описывал Булгаков в «Собачьем сердце». Родители были специалистами и работали, служили и честными людьми были. Мы с мамой друг друга очень любили.

- Вы как-то говорили, что фамилия ваша имеет черкесское происхождение. А вы себя считаете кем по национальности?

- Конечно я русский! Причём я не могу определить, что это. Мне кажется, так с каждым, кто уверен в том, что он именно русский и никакой другой… Потому что в этом вареве, которым были Российская империя и Советский Союз, различать людей по крови преступно. И по конфессии тем более. И каждый из нас смешан.

- Что служит для Вас импульсом в творчестве: идея или эмоция?

- Нет, важно нечто другое. Некий объём, некое тело замысла. В нём есть и сюжет, и обобщение, и какая-то глобальная идея. Но проблема в том, что все это не выражено, и для того чтобы они как-то выразились, надо текст написать. И вот ты хоть что сделай, а придётся написать именно эту вещь и никакую другую. Переход замысла в текст неуловим, необъясним и не может быть объяснён автором. В этом смысле пушкин для меня авторитет. Никто не писал по-русски с такой полнотой и ясностью.

- Каково вам на лаврах мэтра, творца?

- Неприемлю таких высоких слов. Я помню повесть одного, когда-то молодого, прозаика. Этот прозаик не был очень успешен, но одну вещь написал замечательно. Это была повесть про собаку-инвалида без лап. Собака побиралась по свалкам - по помойкам, и был у нее единственный друг, тоже из таких бродячих собачек. И однажды безлапая собака своего друга потеряла. Нигде не может отыскать и в поисках набредает на его тушку, уже полностью истлевшую, изъеденную всякой гнилью и мухами. И в этот момент у нее просыпается мысль.

Это рождение мысли было очень сильно написано. Когда ты теряешь кого-то, близкого тебе, тогда-то мысль и появляется. Так вот, я к тому, что не надо думать, будто мы больше этой собачки понимаем. Пусть кто-то считает, что он прорывает своей мыслью какие-то неведомые миры и пространства, но он сильно заблуждается.

- Какие у вас пожелания на день рождения?

- Вот отпущен мне диапазон – я должен его дожить более-менее по-человечески, более-менее с теми нормами, которые мне привили родители и моя семья. Это стремление может называться по-разному, той же совестью, не важно. Самое главное — не опозорить. Успеть дожить и не допортить. Даже свою порченную жизнь не допортить до конца.

От автора: В этом году я долго думала, как поздравить любимого писателя, ведь невозможно войти в одну и ту же воду дважды. А потом родилось: не лучший ли подарок для автора - внимательные и вдумчивые читатели? А как этих читателей увидеть? Как понять, что они читают. Так родилась идея "Больших Битовских чтений". Мы приглашаем всех желающих прочитать любой отрывок из произведения Битова, записать на видео и выложить на сайт bitov80.ru! Каждый участник получит в подарок книгу, а лучшие чтецы будут приглашены в октябре в Москву.