Следователь-криминалист Степан Кривцов: «Добиться справедливости и наказать виновника – мое призвание»

Здесь работают только те, кто любит свою профессию, ей надо болеть, иначе никак - следователь-криминалист

19 октября свой профессиональный праздник отмечают сотрудники подразделений криминалистики в системе Следственного комитета России. В канун праздника «Комсомолка» пообщалась с заместителем руководителя отдела криминалистики СУ СКР по РБ Степаном Кривцовым. Капитан юстиции рассказал о тонкостях профессии, самых интересных и громких делах, что хранится в чемоданчике профессионала, и удается ли жить полноценной жизнью в таком бешеном ритме.

РУЧКА И БУМАГА – ЭТО ОРУЖИЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ

- Кто такой следователь-криминалист? Что входит в его обязанности?

В число следователей-криминалистов берут наиболее подготовленных и опытных следователей, которые помимо того, что хорошо знают законодательство, умеют оказывать другим следователям практическую и методическую помощь. Иногда он сам может расследовать дела, но основная его функция – организовать работу на месте происшествия и помочь следователю провести впоследствии расследование по делу, ведь всегда есть несколько версий, а нужно выбрать правильную. Хорошие следователи-криминалисты видят как раз ее, собирают в голове пазл, что и как произошло на месте происшествия. Именно этому криминалисты учат молодых следователей.

- Что находится в чемоданчике криминалиста?

Вообще оружие следователя – это ручка и голова. Но, когда надо собрать следы, а их надо собрать, ведь любое преступление оставляет их за собой, приходят на помощи чемоданчики. Их у нас несколько. В стандартный чемодан для выезда на место преступления входятлинейки, рулетки, чтобы замерить шаги, размеры ран на теле. Там же имеются предметы по изъятию биологических следов – колбочки, скребки для соскобов, кисточки, лупы, фонарики, пинцеты, чтобы при взятии следов не оставить свои следы, перчатки, бахилы.

Кроме стандартного у нас существуют и другие чемоданы, используются они в зависимости от места и вида преступления. Есть чемоданы с инструментами – гвоздодер, молотки. Приведу пример – приезжаешь на место преступления, а преступник все отмыл, вымыл, никаких следов не оставил. Тогда мы поднимаем полы, а там между досками – капли. Вот для этого нужен чемодан с инструментами. Есть много различных приспособлений и для поиска орудия преступления – например, глубоководный магнит. Однажды мы сверлили лед – преступник выкинул пистолет в реку, река замерзла, весны ждать не получится, нужно все делать оперативно. В этом случае мы сверлили лунки и искали магнитом, нашли.

«ПО КАРТИНЕ НА МЕСТЕ ПРОИСШЕСТВИЯ СОСТАВЛЯЕМ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ПРЕСТУПНИКА»

- А сколько идет сбор информации в помещении?

Зависит от обстановки в квартире. Бывает, квартира пустая – диван, стол, стул. И то здесь нужно поработать полтора-два часа. А бывает, что помещение – настоящий хламовник, повсюду раскиданы вещи, а материалы нужно собирать абсолютно с каждой, ведь преступник мог их трогать. Вот тут уже работы точно на несколько часов. Но работает криминалист не один, а сразу группой, это необходимо для оперативного сбора следов и информации, чтобы принять решение, куда и в каком направлении дальше двигаться, быстрее назначить судебно-медицинскую экспертизу.

- А какая ситуация была в доме ветерана, которого убили в июле в Кигинском районе?

Там преступники примерно знали, где находятся деньги, но все равно искали, раскидали вещи, достали все из шкафов. Понятно было, что не сразу деньги они обнаружили.

- Как их вообще нашли?

С помощью кропотливой и аналитической работы нам удалось на них выйти. Когда проводили опрос местных жителей, выяснили, что к одному сельчанину приезжал товарищ. Мы даже не знали, откуда он, нам сказали «просто мужчина». Сработали они грамотно – биологических следов не оставили, работали в перчатках, чуть ли не в скафандре. Зато они оставили визуальные следы – мы сформировали их психологический портрет, выяснили, что это за люди, кто это, сколько им лет. Составив портрет, отмели часть людей и стали отрабатывать тех, кто подходит под данную категорию. Когда на них вышли, подозреваемые дали ложные показания, ввели в заблуждение следствие, из-за этого мы стали присматриваться к ним, а потом уже смогли выстроить всю цепочку событий. С их стороны было серьезное противодействие, но доказательства есть доказательства.

«СТАРЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ НЕ ЗАБЫВАЮТСЯ»

- Часто выходит так, что преступника удается найти спустя 10, 15, 20 лет. Как так получается? Это блестящая работа криминалистов?

Когда преступление не получилось раскрыть сразу по горячим следам, его на время приостанавливают. Но криминалисты не забывают о них – время от времени поднимают эти дела и вычитывают. Читают и изучают их разные криминалисты, чтобы появились какие-то свежие идеи и мысли, выясняется, что было упущено на первоначальном этапе.

Во вторую очередь при раскрытии таких старых дел приходят экспертные исследования – генетические, запаховые. Они помогут доказать вину конкретного лица. Зачастую бывает такое, что задерживаешь человека, с момента преступления прошел уже ни один десяток лет, он обзавелся семьей, устроился на работу, а домочадцы и не подозревают, что он 10 лет назад человека убил. С одной стороны, и жалко их, но за преступление нужно отвечать, пусть оно было совершено даже много лет назад.

- По делу Мазова расследование продолжается? Прошел почти год.

Да, конечно, по нему мы будем идти только вперед. Любые, даже старые дела, всегда поднимаются и заново расследуются. А здесь работа не останавливалась, она идет, как и шла, по намеченным целям, по намеченным направлениям. Находка детей означала, что мы идем в правильном направлении. Мы нашли их там, где искали. Почему так долго –сыграли свою роль погодные условия, и поиски были обширными, ведь река немаленькая, течение хорошее, унести могло очень далеко. Мы даже проводили следственные эксперименты, насколько далеко можно было уплыть.

«ЭТО НЕ РАБОТА, А ОБРАЗ ЖИЗНИ»

- Какое самое запоминающееся дело было в этом году?

Их было несколько, но хотелось бы рассказать про то, как мы искали 9-летнего мальчика в селе НижнийТашбукан. Ребенка нашли мертвым, поиски велись 17 суток, а, чтобы обнаружить тело, пришлось строить дамбу. В пропаже мальчика рассматривались несколько версий: начиная от преступления, заканчивая несчастным случаем. Рассматривалась и версия, что его могли похитить, потому что деревня проездная.

Параллельно мы работали по криминальной версии, но, несмотря на это, каждый день проводились поиски с целью найти живым, было задействовано много народу. Когда прошло достаточное время, все понимали, что живым ребенка не найти, но все равно продолжали искать. Когда обошли вдоль и поперек все, и не было следов, мы поняли, что он стал либо жертвой преступления, либо произошел несчастный случай. Но к тому моменту криминальную версию мы уже отмели, потому что была доказана непричастность и родственников, и других подозреваемых. Они даже проходили полиграф. Начали искать в реке. Трудность была в том, что река горная, с многочисленными изгибами и воронками, и течение сильное было. Водолазам тоже было тяжело работать, можно было самим утонуть, воронки сильно засасывали, во время этих поисков они рисковали своей жизнью. Много было мест, которые не проверишь, тогда я принял решение, что надо осушить реку или передвинуть ее русло. Второй вариант был почти нереальным, поэтому мы решили построить дамбу и осушить реку на несколько часов. Время было ограничено, потому что, если долго ее держать, затопили бы соседнюю деревню. В день постройки дамбы на поиски вышли сотни людей и расставились по местам на протяжении двух километров, мы засыпали дамбу, начала вода оседать. Уровень реки снизили так, что люди смогли ходить по дну и прощупывали его руками. Только это позволило найти мальчика, потому что он утонул и залетел под корень дерева. В конце расследования пришли к выводу, что, если не проделали бы эту операцию, никогда бы его не нашли. Операция была рискованная – ведь, если бы мы передержали дамбу, мы бы затопили деревню. У нас был расчет максимум 6 часов, мы продержали 5.

- Удается ли полноценно жить при такой работе?

Здесь работают только те, кто любит свою профессию, ей надо болеть, иначе никак. Профессия действительно сложная, но жить умудряемся. Супруга привыкла, что я могу сорваться ночью на другой конец Башкирии. А когда вернусь – неизвестно, можно же раскрыть за 2-3 дня, а можно за месяц. Кто не выдерживает такого режима, долго не работает, при приеме на работу сотрудникам обязательно рассказывают о подводных камнях, чтобы они знали, куда идут. Для меня работа – это образ жизни, мое призвание – добиться справедливости и наказать виновника, не считаясь с личным временем. Когда приходишь к положительному результату, чувствуешь себя олимпийским чемпионом. Только они исполняют это раз в четыре года, а нам преступники дают для этого больше возможностей.